У фрау Агнесс все хорошо.
Просто весной иначе нельзя, просто фигурку ласкает шелк, улыбки, и что уж скрывать- глаза.
Герберт влюблен в нее восемь лет,
Бросил собаку, жену и дом.
Герберт купил себе пистолет,
Герберт налил себе в кружку ром.
У Герберта кружка из рук вываливается… Агнесс смеется ему в лицо,
Она готова отрезать палец, только бы не носить кольцо.
У фрау Агнесс все хорошо.
Стиль не ее- бабий плач, истерика, Агнесс едет себе в Америку,
Герберт ждет продолжения шоу.
Но через десять и через двадцать Герберту Агнесс уже не дождаться,
Он начинает толстеть, спиваться, она зарабатывает на акциях,
Герберт божится- пора меняться,
Пишет ей: «Только не смей сюда возвращаться,
Господи, что я в тебе нашел?
Агнесс, скажи мне, как ты?»
И у Агнесс все хорошо.
Герберт стареет, крестится в одиночестве,
Нет ни собаки, ни сына со странным отчеством,
Агнесс теперь — проклятием, не пророчеством,
Агнесс теперь отвечает на письма: «Дочиста
Стерлось лицо из памяти. Не пиши.»
Герберт залазит в душу и ворошит
Прошлое реже. Смерть его не страшит.

Через девять каких-нибудь Герберт уйдет назад.
Агнесс прибудет на похороны- узнать, вправду, есть ли ад.
Если есть — то попросит о том, чтобы он ее там нашел.

Если нет — то
У
Агнесс
Все
Действительно
Хорошо.